Извините, регистрация закрыта. Возможно, на событие уже зарегистрировалось слишком много человек, либо истек срок регистрации. Подробности Вы можете узнать у организаторов события.
На творческой встрече Александр Давидович расскажет об истории создания книги "Северный грифель: Статьи о графическом (1978–2012)", книгах из серии "Сказки на вырост": "Листик и ластик", "Испорченный телефон", "Чемодан, который гулял сам по себе" а также о совместной работе с иллюстраторами.
Александр Давидович Боровский, заведующий отделом новейших течений Государственного Русского музея, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств, член-корреспондент Российской Академии Художеств, автор более 400 работ по истории искусства XX века, а также критических статей и статей в каталогах по современному искусству теперь пишет "сказки на вырост".
«Я всегда ценил литературную составляющую в своей работе. Терпеть не могу так называемой критики, которая аки дракон изрыгает только термины. На терминологии далеко не уедешь, как и на левых фразах, призывах мобилизоваться и т.д. Все-таки критик — это литератор, искусствовед должен писать хорошо.
К сожалению, этому нигде не учат. Литературная канва существовала в разных людях. Очень плохой критик Стасов был прекрасным литератором, создавал высокого уровня экфрасисы современному ему искусству, как и Достоевский. Совершенно не попадая в качество искусства, он интересовался его событийной стороной, бытованием, сюжетом, создавал отличные тексты.
Я не говорю уже о великолепной традиции Бенуа, Эфроса, Пунина, Черновца или о литераторах 1960-х—1970-х годов: Сарабьянов, Поспелов, Мурина — это все литература. Поэтому я совершенно осознанно артикулирую себя в литературную сторону. Даже написал книжку «История искусства для собак», которая была эдаким смешением жанров и стала бестселлером — вся продалась, потому что была написана разговорным языком.
Я тоже вижу много современного искусства и ищу ему какое-то замещение. И таким замещением стали детские книжки. Началось с того, что я встретил свою внучку в Париже — она живет не здесь, я редко ее вижу. И вдруг понял, что уже надо постигать, как Гюго говорил, искусство быть дедом.
Дед из меня никакой, но толчок я получил. И первую книжку я написал как раз для нее, потому что она — человечек путешествующий. Вообще, семья моего сына большей частью живет в самолете, чем на земле. Конечно, я вспомнил «Багаж» Маршака, и в новом аспекте написал эту сказку. И дальше посыпались сюжеты.
Три книжки уже готовы. На очереди — еще больше…